Народ кишит; веселье, хохот,
Звон лютней и кимвалов грохот,
Кругом и зелень, и цветы,
И меж столбов, у входа дома,

Парчи тяжелой переломы
Тесьмой узорной подняты.
Чертоги убраны богато,
Везде горит хрусталь и злато,

Возниц и коней полон двор;
Теснясь за трапезой великой,
Гостей пирует шумный хор:
Идет, сливаяся с музыкой,

Их перекрестный разговор.
Ничем беседа не стеснима.
Они свободно говорят
О ненавистном иге Рима,

О том, как властвует Пилат,
О их старшин собраньи тайном,
Торговле, мире и войне,
И Муже Том необычайном,

Что появился в их стране:
"Любовью к ближним пламенея,
Народ смиренью Он учил;
Он все законы Моисея

Любви закону подчинил.
Не терпит гнева Он, ни мщенья
Он проповедует прощенье,
Велит за зло платить добром;

Есть неземная сила в Нем:
Слепым Он возвращает зренье,
Дарит и крепость и движенье
Тому, кто был и слаб, и хром.

Ему признания не надо,
Сердец мышленье отперто,
Его пылающего взгляда
Еще не выдержал никто.

Целя недуг, врачуя муку,
Везде Спасителем Он был
И всем простер благую руку
И никого не осудил.

То, видно, Богом Муж избранный.
Он там, по онпол Иордана,
Ходил, как Посланный небес,
Он много там свершил чудес;

Теперь пришел Он, благодушный,
На эту сторону реки…
Толпой прилежной и послушной
За Ним идут ученики".

Там гости, вместе рассуждая,
За длинной трапезой сидят;
Меж ними, чашу осушая,
Сидит блудница молодая.

Ее причудливый наряд
Невольно привлекает взоры:
Ее нескромные уборы
О грешной жизни говорят.

И внемлет дева разговорам
И ей они звучат укором;
Гордыня пробудилась в ней,
И говорит с хвастливым взором:

"Я власти не страшусь ничьей!
Заклад со мной держать хотите ль?
Пускай предстанет ваш Учитель
Он не смутит моих очей!"

Вино струится, шум и хохот,
Звон лютней и кимвалов грохот,
Куренье, солнце и цветы…
И вот, к толпе, шумящей праздно,

Подходит муж благообразный.
Его чудесные черты,
Осанка, поступь и движенье
Во блеске юной красоты

Полны огня и вдохновенья;
Его величественный вид
Неотвратимой дышит властью:
К земным утехам нет участья,

И взор в грядущее глядит.
То муж на смертных не похожий,-
Печать избранника на нем,
Он светел, как Архангел Божий,

Когда пылающим мечем
Врага в кромешные оковы
Он гнал по воле Иеговы.
Невольно грешная жена

Его величьем смущена,
И смотрит робко, взор понизив;
Но, вспомня свой недавний вызов,
Она с седалища встает,

И стан свой выпрямивши гибкий,
И смело выступив вперед,
Пришельцу с дерзкою улыбкой
Фиам шипящий подает.

"Ты тот, кто учит отреченью?
Не верю твоему ученью,
Мое надежней и верней.
Меня смутить не мысли ныне,

Один, скитавшийся в пустыне,
В посте проведший сорок дней!
Я верю только красоте.
Служу вину и поцелуям

Мой дух тобою не волнуем,
Твоей смеюсь я чистоте!"
И речь ее еще звучала,
Еще смеялася она,

И пена легкая вина
По кольцам рук ее бежала,
Как общий говор вкруг возник,
И слышит грешница в смущеньи:

"Она ошиблась! В заблужденье
Ее привел пришельца лик:
То не Учитель перед нею:
То Иоанн из Галилеи,

Его любимый ученик".
Небрежно немощным обидам
Внимал он девы молодой,
И вслед за ним с спокойным видом,

Подходит к храмине Другой.
В Его смиренном выраженьи
Восторга нет, ни вдохновенья,
Но мысль глубокая легла

На очерк дивного чела.
То не пророка взгляд орлиный,
Не прелесть ангельской красы,
Делятся на две половины

Его волнистые власы!
Поверх хитона, упадая,
Одела риза шерстяная
Простою тканью стройный рост;

В движеньях скромен Он и прост.
Ложась вкруг уст Его прекрасных,
Слегка раздвоена брада:
Таких очей благих и ясных

Никто не видел никогда.
И пронеслося над народом,
Как дуновенье тишины;
И чудно-благостным приходом

Сердца гостей потрясены.
Замолкнул говор. В ожиданьи
Сидит недвижное собранье,
Тревожно дух переводя,

И Он, в молчании глубоком,
Обвел сидящих тихим оком,
И, в дом веселья не входя,
На дерзкой деве самохвальной

Остановил Свой взор печальный.
И был тот взор как луч денницы,
И все открылося Ему,
И в сердце сумрачном блудницы

Он разогнал ночную тьму.
И все, что было там таимо,
В грехе что было свершено,
В ее глазах неумолимо

До дна души озарено.
Внезапно стала ей понятна
Неправда жизни святотатной,
Вся ложь ее порочных дел -

И ужас ею овладел.
Уже на грани сокрушенья,
Она постигла в изумленьи,
Как много благ, как много сил

Господь ей щедро подарил,
И как она восход свой ясный
Грехом мрачила ежечасно.
И в первый раз, гнушаясь зла,

Она в том взоре благодатном
И кару дням своим развратным,
И милосердие прочла;
И чуя новое начало,

Еще страшась земных препон,
Она колебляся, стояла…
И вдруг в тиши раздался звон
Из рук упавшего фиала,

Стесненной груди слышен стон,
Бледнеет грешница младая,
Дрожат открытые уста -
И пала ниц она, рыдая,
Перед святынею Христа.

---

---