Быстрой, уверенной походкой пятилетняя Иришка вышла к кафедре. Сегодня в церкви богослужение с участием детей и родителей. Праздник назвали «Папа, мама, я – христианская семья». Хотели, чтобы он семейным получился.
И действительно, детей много участвовало, а вот из отцов всего один папа. Некоторые мамы в хоре поют, а остальные – кто на балконе, кто в последних рядах… Это и понятно: от детей дома столько хлопот. Зато сами дети испытывали бурный восторг от возможности поучаствовать в богослужении. Они пели группами и соло, наперебой читали стихи...
Иришка не умела хорошо петь, зато стихи она читала так громко, что все бабушки слышали. Сегодня у нее был особый стих. И учила она его самостоятельно. По слогам слова разбирала. Мог бы старший брат Леша помочь, да его не допросишься. Всегда говорит: «Не лезь с глупыми вопросами». Папы почти никогда дома не бывает, а мама всегда чем-нибудь занята. Да и не хотела она маму просить. Сюрприз для нее готовила. Стихотворение у неё про маму.
Иришка взяла обеими руками микрофон и поднесла его так близко к губам, будто хотела лизнуть, как мороженое. Она глубоко вздохнула и чётко стала декламировать:
В этот славный праздник мамин
Обними ее руками,
Обними за плечи, шею –
Хорошо живется с нею!
У нее в мозолях руки
Не от лени, не от скуки.
Руки мамины устали,
Потому что не из стали,
Потому что прибирали,
Шили, мыли, и стирали,
И варили, и кормили.
А порой за дело били.
.
И тут Иришка замолчала... С ней никогда такого не было, чтобы она забыла стих. Уж если выходила читать, то как от зубов отскакивало.
Она испуганно обвела глазами зал, опустила голову, пытаясь вспомнить стих. Что же мама дальше-то делала? Все напряженно ждали, и вдруг бабушка в первом ряду, наклонившись, громко шепнула: «А ты, милая, сначала начни, вот и вспомнишь!» Иришка встрепенулась, снова глубоко вздохнула, но ничего не сказала. Ей вдруг стыдно стало.
И в этот момент сзади неё кто-то из братьев-хористов пробасил: «Может, мама печенье или торт пекла?» Иришка на мгновение задумалась... Нет, не то... Папы, конечно, любят, когда мамы стряпают, но в стихе о чем-то другом дальше говорилось. Она отрицательно покачала головой.
Из зала все смотрели на нее и терпеливо ждали. Сестры в хоре тоже зашевелились. Кто-то в альтах шепнул: «Вышивала?» Иришка сдвинула брови: нет, не то. «Штопала, вязала, гладила?..» – посыпались предложения от хористок. Все это было не то, да и не в рифму совсем.
А что же дальше, Иришка все еще не могла вспомнить. Она посмотрела на балкон. Там сидела мама с маленьким Павлушкой на руках. Это ее, Иришкин, братик, он такой неспокойный и часто плачет. Видно, он только что уснул, и мама боится пошевелиться, ей так хочется послушать. Глаза Иришки наполнились слезами. Вот так сюрприз получился! Что теперь мама скажет? А мама опустила голову. «Всегда у меня времени на нее не хватает», – подумала она, и слезы навернулись у нее на глаза, как у дочери.
Иришка тяжело вздохнула. Пойти сейчас на свое место ей казалось настоящим позором. Мама вдруг испугалась, что Иришка сейчас расплачется и бросится к ней. Что ей сказать? Как утешить? Мама чувствовала свою вину: ах, сколько раз она обещала себе, что будет больше интересоваться делами детей... Ведь могла же Алешку заставить поучить с сестрой стих. Что же делать?
А зал уже активно пытался спасти Иришку. Предложения сыпались со всех сторон. И вдруг мама, уже не боясь разбудить крикливого Павлушку, привстала, кивнула дочери головой и широко улыбнулась. «Мама не сердится на меня, что я забыла стих», – поняла Иришка и сразу вспомнила. «Ой, – сказала она в микрофон, – вспомнила!»
Мама Библию листала
И тебе ее читала.
По ночам молилась много
На коленях перед Богом.
И сегодня, в праздник мамин,
Обними ее руками,
Извинись за все плохое,
Подари ей день покоя.
Глаза Иришки засверкали, она счастливо улыбнулась и звонко закончила: «Аминь». «Аминь!» – дружной семьей ответил ей зал.
Людмила ГЕНРИХ
Новосибирск
Нет комментариев
К сожелению еще никто не добавил комментарий к даному материалу
