Анита ВАРСЛАВАНЕ,

Латвия, г.Резекне

Можно сказать, что я христианка в третьем поколении – пятидесятником был еще мой дедушка Изидор Иванович Блузма (отец матери). До Великой Отечественной войны и во время войны мы жили в Резекне. На  городском рынке у дедушки была лавка, поэтому его знал весь город. Звали его все почему-то не Изидором, а Сидором, может, так было короче или легче выговорить, не знаю. До войны он много лет был активным членом баптистской церкви, он не стеснялся своей веры и раздавал на рынке всем желающим Евангелия. А во время войны верующие, которых Бог крестил Духом Святым, стали собираться в дедушкином доме, потому что их стали выгонять из баптистского собрания.

Кто рассказал резекненским баптистам о крещении Духом? Они прослышали, что в Лиепае есть христиане, которые говорят на иных языках – так, как написано в Библии. Самой смелой оказалась сестра Розалия, которая рискнула и поехала на другой конец Латвии – в город Лиепаю, и вернулась домой крещенной Святым Духом. За ней духовное крещение получили некоторые другие баптисты, в том числе ее дочь Павлина, затем пошла цепная реакция, и на иных языках заговорила даже жена пастора... Крещенных Духом баптистов стали выгонять с церкви, но свою жену пастор не мог выгнать, она так и осталась в баптистской церкви. Я слышала, что в Латвии до войны было уже около 60 тысяч пятидесятников. И это были не приезжие, а именно местные христиане, которых Бог крестил Духом Святым.

У дедушки рано умерла первая жена, он женился во второй раз. Вторая жена, Татьяна Федоровна, была христианкой, крещенной Святым Духом. У нее был хороший голос, и когда она пела в Духе, было слышно далеко от дома. Я хорошо помню эти собрания. Мне было уже лет 5-6, мы с мамой жили в другой половине того же дома, поэтому я постоянно бывала у деда и крутилась под ногами у взрослых.

В дедушкином доме я встречала брата Клементия, которого до сих пор считаю эталоном истинно святого человека. Клементий был довольно известной личностью в пятидесятническом движении Латгалии (восточной части Латвии). Кроме того, о нем мне часто на протяжении всей своей жизни рассказывала моя мама Анна Варславане (в девичестве Блузма), которая прожила 93 года (1909-2003).

Клементий был простой, бесконечно кроткий, смиренный и терпеливый брат. Хотя у него не было образования, он был ярким проповедником и евангелистом, Бог дал ему редкий дар – он говорил на нескольких иностранных языках. Причем он говорил на реальных иностранных языках: однажды Бог через Клементия обратился к одному ученому-китайцу на его родном языке. Тот обрадовался, но диалога у них не получилось – не знал Клим иностранных языков...

Через Клементия приходили к Богу не только отдельные люди, но и целые деревни. У него самого ничего не было – ни денег, ни дома (брат-алкоголик его выгнал), ни одежды, кроме выгоревшей старой солдатской формы. Но его всегда с любовью и радостью принимали верующие, так что у Клементия всегда были и ночлег, и еда. То, что ему давали с собой из продуктов – баночку сметаны или молока, он всегда отдавал кому-то более нуждающемуся, а если получал теплое белье, то как-то находил способ переправить угнанным в Германию на принудительный труд. Клементий всегда боялся быть навязчивым или кому-то в тягость: когда хозяйка дома начинала хлопотать, чтобы его накормить, он говорил: «Не надо, сестра.  А нет ли у тебя какого-нибудь прокисшего супчика?»

Во время войны за активный труд на ниве Господней Клементий много раз бывал в узах. Властям было непонятно: как это человек говорит на многих языках, но не понимает, что говорит? Опасались – вдруг он шпион. В тюрьме Клементию приходилось сидеть в одной камере с настоящими преступниками, но они его по-своему уважали, не мешая молиться. Тюремное начальство ему доверяло и время от времени выпускало на свободу, говоря: «Иди, Клементий, побудь на воле, а через две недели вернешься», зная, что он никогда не обманет.

Очень ярко помню рассказ о смерти Клементия. Когда этому благословенному брату пришло время покинуть Землю, он остановился у одной сестры во Христе, чтобы помочь на поле и в огороде. Поработав, через какое-то время сказал: «Сестра, мне что-то плохо, пойду прилягу», она ответила: «Иди, иди, Климушка, отдохни». Он ушел в дом. Эта сестра еще немного поработала, и вдруг видит видение – красивый зеленый холм, с вершины которого в небо поднимается большой золотой сноп, полный тяжелых колосьев. Она бросила все и побежала домой со словами: «Климушка, что я сейчас видела!» А Климушка уже не дышит...

Всем было его жалко, но их утешала мысль, что Клементий теперь у Господа, что он вошел в радость своего гоподина, которому он верно служил всю свою жизнь. Воспоминания об этом человеке настолько ярки, что я практически все годы моей сознательной жизни постоянно вспоминаю о нем. «Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничиженное и ничего незначущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, - для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом». (1 Кор. 1:27-29)

Моя мама поначалу ходила к баптистам, чтобы послушать хоровое пение – в Резекне у баптистов  был большой хор. После войны на несколько лет мы с родителями покинули родной город. Жили в Риге, в Екабпилсе, в Мадоне. А по-настоящему мама обратилась к Богу в 1959-м году, когда вернулась в Резекне. У нее появилось очень большое желание читать Библию, и побуждение найти тех верующих, которые собирались во время войны в отцовском доме. Она их нашла, да так и осталась с ними. Позже она познакомилась с пятидесятниками-ногоомовенцами и стала членом церкви ОЦХВЕ. Со временем и я пришла к Господу и также стала членом этой церкви. Я благодарю Бога за Его любовь и милость, явленную моей семье.