Сказанья дней далёких вспоминая,
Давайте к ним поближе подойдём.
Быть может, больше крестные страданья,
Придя к горе, сегодня мы поймём.

Чрез мглу веков душою видеть можем:
Вот по дороге ществует толпа,
А среди ней, ступая осторожно,
Идёт Христос, тяжёлый крест неся.

Идет поруганный, осмеянный толпою,
Холодный пот и Кровь с чела течёт;
Он принял все глумленья и побои,
И вот теперь в последний путь идёт.

Идёт, и падает, на гору поднимаясь,
Остатки сил последние собрав;
Идет безропотно, как агнец, угасая,
Грехи Вселенной на Себя приняв.

Не знаю я другой такой картины,
Не видел мир тех дней страшнее дня.
О, если б знали дщери Палестины,
Кто падал ниц под тяжестью креста!

Венком терновым лик Его украшен,
В чело вонзились иглы от венка;
За нас с тобой Он был обезображен,
За нас с тобой Его святая Кровь лилась.

Вот видим мы - толпа остановилась.
Людьми усеяна Голгофская гора;
Как будто вся Вселенная явилась,
Чтоб быть судьёй невинного Христа.

И вот звучит Страдальцу приказанье -
Он лёг на крест, безмолвно покорясь.
Что сделал Он? Какие злодеянья
Принес Он в мир надменных этих масс?

Раздался стук, пронёсся по Голгофе -
То ржавый гвоздь вбивали в длань Христа.
Рабом греха, коварства и порока,
Рукой безжалостной, жестокой палача.

А впереди, сгорая от страданья,
Невыразимых мук полна,
Стояла мать, и горькие рыданья
Она была не в силах удержать.

А люди чёрствые на зрелище внимали
И жадно слушали удары молотка.
“Распни Его!” - вчера они кричали,
И вот сегодня Жертва распята.

Сзади креста свое окончив дело,
Стояли воины, распявшие Христа.
Они делили снятые одежды,
Чужая скорбь для них была чужда.

Изведал Он бесчисленные муки:
Удары палки и плевки в лицо.
Теперь висит, пронзённы Его руки,
Пронзённы ноги и в Крови чело.

Но, мир любя неведомой любовью,
Он благ к такой глумительной толпе.
“Прости им, Отче, вечною любовью
Я их люблю, страдая на кресте”.

И вот собрав оставшиеся силы,
Спаситель наш “Свершилось” произнёс!
И тьма, как ночь, завесой опустилась,
И стало днём, как ночью тёмной.

Какая тьма? Бывало ли когда темнее?
От страха ниц поверженна толпа;
И умер Он, изведавший мученья,
Страданий чашу выпив до конца.

С тех пор прошло столетий много,
Но, как маяк, нам светит до конца
Неповторимая, тернистая дорога,
Людьми забытая, Голгофская гора...