Так каждый день: знакомые все лица
И расстояние, как субботний путь.
Иду домой с надеждой помолиться
И, приняв ванну, лечь и отдохнуть.

 Вот, наконец, калитка и ступеньки,
Ключ, тапочки, библия, халат.
Подумал только преклонить коленки,
Как позвонил по городскому брат.

 Ну ни о чём: «погода», «как дела?»,
«Ночами в Африке бывает душно»,
«Троюродная тётушка слегла».
Я спать хочу и мне молиться нужно.

 
Язык у брата, верно, пересох.
«Пока»,- сказал коленопреклоненный,
А тут сосед: «Пробито колесо.
Ты одолжи насос и ключ баллонный».

 
Потом мобильный громко позвонил.
И голос незнакомый мне сказал,
Что без неё и свет ему не мил.
Как оказалось, не туда попал.

 
Чтоб ни курьеры, почтальоны, ни соседи
И ни друзья, и ни их жёны,
И, чтоб никто не помешал беседе,
Я отключил звонок и телефоны.

 Беседу с Богом начал я с «Прости…»
И сразу же закончил, ибо звук
Ушей огромной силою достиг,
А это было просто дятла стук.

 Да, если б не стоял я на коленях,
Мой потолок это соседа пол,
Я не воспринял бы, как скачки на оленях,
Как стадион, когда забили гол.

 А там детишки, как всегда, резвились.
Я их, обычно, и не замечал.
А при молитве чувства обострились.
И, раздражаясь, разум мой ворчал.

 Откуда средь зимы комар у уха,
Его полёт, направленный на нос?
И почему так громко жужжит муха?
Ну и, естественно, ещё вопрос:

 «Кто не даёт питание для духа?
Причина в чём и чья это вина?»
Я тогда понял – ни комар, ни муха,
Виновник здесь противник сатана.

 Ох, как не хочет он, чтоб я общался,
Чтоб напитался Духом я Отца.
Он знает, без Него я мог остаться
И без спасения и без венца.

 Спасения нет. Что будет? Мы пока
Увидеть можем лишь в кошмарном сне.
Но Бог во мне. С Ним властная рука.
И тогда понял я, что делать мне.

 Закрыл для мыслей я все двери храма,
А в духе применил я силу, власть.
И, источая запах фимиама,
Моя молитва к Богу полилась.