Говорят, с годами мы стареем,
Может быть, - со стороны видней...
Я б сказала: мы с годами зреем,
Вырастая с возраста детей.
Может быть, - со стороны видней...
Я б сказала: мы с годами зреем,
Вырастая с возраста детей.
Снова стала я в жизни матерью,
Предо мною лежит малютка.
Я смотрю на неё внимательно
И стучит мое сердце гулко.
Предо мною лежит малютка.
Я смотрю на неё внимательно
И стучит мое сердце гулко.
Неважно, утро было или ночь,
Но был прекрасен миг тот для меня,-
Ты в жизнь пришла - малютка, наша дочь,
И солнцем встретил первый день тебя.
Но был прекрасен миг тот для меня,-
Ты в жизнь пришла - малютка, наша дочь,
И солнцем встретил первый день тебя.
Не заботьтесь о завтрашнем дне,
Ведь достаточно дел на сегодня.
Согласитесь, что Богу видней,
Что полезно, а что и бесплодно.
Ведь достаточно дел на сегодня.
Согласитесь, что Богу видней,
Что полезно, а что и бесплодно.
Почему тебе трудно молиться, мой друг?
Чувство боли в коленях и ноет спина,
И молитвы твои – изнурительный труд,
Словно стрелы вонзил в твою плоть сатана.
Чувство боли в коленях и ноет спина,
И молитвы твои – изнурительный труд,
Словно стрелы вонзил в твою плоть сатана.
Какого Царя рожденье
Празднует вся земля?
Кому из детей постелью
Была солома в яслях?
Празднует вся земля?
Кому из детей постелью
Была солома в яслях?
На земле нашей издавна властвует грех,
Разъедает, как ржавчина, Божье творенье.
Чтоб его победить, средство дано для всех,
Но безгрешными быть не у всех есть стремленье
Разъедает, как ржавчина, Божье творенье.
Чтоб его победить, средство дано для всех,
Но безгрешными быть не у всех есть стремленье
Ты говоришь, что в мире нет чудес,
Естественно, понятно всё повсюду,
А я твоим словам в протест
Скажу, что всё вокруг сплошное чудо.
Естественно, понятно всё повсюду,
А я твоим словам в протест
Скажу, что всё вокруг сплошное чудо.
Много-много лет тому назад
Был Адам и счастлив, и богат.
Он, свободой наслаждаясь, жил,
Не болел, не плакал, не тужил.
Был Адам и счастлив, и богат.
Он, свободой наслаждаясь, жил,
Не болел, не плакал, не тужил.
Слепой переходил дорогу,
А ты смотрел ему вослед
И думал:"Он обижен Богом,
Как плохо жить тому, кто слеп".
А ты смотрел ему вослед
И думал:"Он обижен Богом,
Как плохо жить тому, кто слеп".
Когда смотрю я в небо голубое,
То хочется, Господь, Тебя просить:
Пошли мне сердце, чистое такое,
И непорочно научи его хранить.
То хочется, Господь, Тебя просить:
Пошли мне сердце, чистое такое,
И непорочно научи его хранить.
Отшумели страсти, пронеслись невзгоды,
Над плитой могильной - небо и покой,
Только в час осенней шумной непогоды
Клён качает скорбно буйной головой.
Над плитой могильной - небо и покой,
Только в час осенней шумной непогоды
Клён качает скорбно буйной головой.
Пусть будет в машине твоей
Христу хоть одно лишь сиденье!
И ты не собьёшься с путей,
Исполнив Христово ученье.
Христу хоть одно лишь сиденье!
И ты не собьёшься с путей,
Исполнив Христово ученье.
Сойдут на нет житейские дороги.
Закончим жизнь когда-то я и ты.
В газетах и журналах некрологи,
А на могилах - свежие цветы.
Закончим жизнь когда-то я и ты.
В газетах и журналах некрологи,
А на могилах - свежие цветы.
Для чего ты живёшь в этом мире?
Чтобы вкусно поесть да поспать?
Посмотри на Христа, что на древе,
Мы должны ведь Ему подражать.
Чтобы вкусно поесть да поспать?
Посмотри на Христа, что на древе,
Мы должны ведь Ему подражать.
Хочу быть чистой телом и душою,
Как тот простор, к которому стремлюсь
О небо, голубое, дорогое,
Пусти меня к себе, там мой Иисус!..
Как тот простор, к которому стремлюсь
О небо, голубое, дорогое,
Пусти меня к себе, там мой Иисус!..
У границы станции, с чей-то доброй санкции,
Железнодорожная будочка стоит.
Время до военное, и после военное.
Мрачное голодное в памяти хранит.
Железнодорожная будочка стоит.
Время до военное, и после военное.
Мрачное голодное в памяти хранит.
Много раз душа моя смущалась при виде страданий людей.
Не раз смущался я при сравнении жизни людей безнравственных, жизнь которых будто улыбается им во всём, в то время, как люди, стремящиеся жить христианскою жизнью, испытывают тяжёлые страдания, а иногда и умирают, не дождавшись радостного избавления на земле.
Мы друг друга раним без меча -
Наш язык страшнее и острее,
Словом рубим ближнего сплеча,
При размахе силы не жалеем.
Наш язык страшнее и острее,
Словом рубим ближнего сплеча,
При размахе силы не жалеем.
Спаситель мой, хвала тебе
За то, что душу спас мою,
Не дал погибнуть мне во тьме,
Но дал познать любовь Твою.
За то, что душу спас мою,
Не дал погибнуть мне во тьме,
Но дал познать любовь Твою.
Бывает в жизни очень грустно,
Когда вокруг всё в мире пусто,
И слёзы давят, в горле ком.
Где утешение найти, и в ком?
Когда вокруг всё в мире пусто,
И слёзы давят, в горле ком.
Где утешение найти, и в ком?
О мой Христос, Спаситель мой,
Ты был распятым за меня,
Веди меня Твоим путём,
Дабы спасенье обрела.
Ты был распятым за меня,
Веди меня Твоим путём,
Дабы спасенье обрела.
Предо мною лежат две дороги…
Я в раздумье - какой мне идти?
Той, что легче? Но, странно, тревога
И сомненье бушует в груди.
Я в раздумье - какой мне идти?
Той, что легче? Но, странно, тревога
И сомненье бушует в груди.
Наука, техника, прогресс.
Двадцатый век, московский вечер.
И вдруг, слова – «Голгофа!», «Вечность!»,
«Христос страдал!», «Христос воскрес!»…
Двадцатый век, московский вечер.
И вдруг, слова – «Голгофа!», «Вечность!»,
«Христос страдал!», «Христос воскрес!»…