| bukwa | Дата: Пн, 18.Фев.2013, 7.15 AM | Сообщение # 1 |
 Новичок
Группа: Пользователи
Сообщений: 20
Статус:  | Поокончании Литургии из храма вместе с другими прихожанами вышли две женщины
средних лет. - Давай подадим, - Галина Сергеевнакивнула на двух лохматых мужиков в потрёпанной одежонке, просящих милостыню
возле церковной ограды. Женщины подошли к ним. Елизавета Николаевна вынула из сумкикошелёк, высыпала из него на ладонь монеты и стала их пересчитывать. А Галина
Сергеевна быстро подала обоим нищим по десятирублёвой купюре и посмотрела на
подругу:-Не будь скупердяйкой, отдай им всю мелочь.-Ну да, - покачала та головой, - мне ещё стиральный порошок нужно купить, мыло… … По дороге домой Елизавета Николаевнаобратилась к подруге: - Галя, ты поможешь мне её повесить? – онакивнула на свёрток, который держала в руках.-А твой-то что, разучился молоток в руке держать? Или опять запил?-Дело не только в водке. Он вообще иконы на дух не переносит.-Слушай, как ты с ним живёшь? - Как в аду… Знаешь, в молодости у нас сВиктором было много общего. И в кино мы с ним частенько хаживали – порой на
откровенную пошлятину; и, чего греха таить, весёлых компаний не чурались, с
выпивкой и танцульками. Я ведь тогда христианкой только по названию была – ну,
там в воскресную службу свечку поставить, молебен о здравии заказать… Да и он вроде бы не против моей веры был,только посмеивался надо мной – мол, отсталая я, тёмная… А уж любил меня!
Цветами прямо задарил… Но когда пить начал, всё круто изменилось: ни помолиться
при нём, как следует, ни иконку в дом принести – брюзжит, как старый дед… Сквернословие
его, бредни пьяные – надоели хуже грыжи. Веришь, несколько разпорывалась от него уйти; да ведь пропадёт без меня: ни постирать себе, ни
сготовить, даже разогреть не умеет… - Нужно терпеть, Лизонька. Иного пути вЦарствие Небесное, как только через Крест, не бывает. - Откуда нам это знать, - вздохнулаЕлизавета Николаевна. – Просто надо жить по совести, а там как Бог даст.-Тебе, подружка, надо почаще Евангелие да Святых Отцов читать. Тогда и сомнений
не останется.-Да всё времени не хватает…-Как у Марфы…-У кого? - Притча есть такая, о двух сёстрах -Марфе и Марии. Первая принялась угощение Спасителю готовить, когда Он у них
остановился, а вторая села возле Него и стала слушать Его проповедь. И Христос
похвалил её за это. Сказал, что Мария о своей бессмертной душе заботится, а
Марфа думает о тленном… … На звонок никто не вышел. ЕлизаветаНиколаевна открыла ключом дверь, и женщины вошли в квартиру. -Может, спит? – шёпотом спросила Галина Сергеевна. И прислушалась: - Нет.
Кажется, одни…-Ну и слава Богу, - обрадовалась Елизавета Николаевна. – Сейчас икону повесим и
чайку попьём. Женщиныразделись и прошли в комнату. Елизавета Николаевна развернула бумажныйсвёрток и, взяв в руки довольно увесистую деревяннуюикону сизображением Спасителя, просияла:-Благодать-то какая, чувствуешь? Особенно сейчас, когда её в церкви освятили…-Красивая, ничего не скажешь… - Отец Николай – иконописец от Бога…Слушай, дай мне его адрес. Жива буду, в следующий отпуск обязательно поеду к
нему в Загорск, полюбуюсь на его работы. - Сейчас… - Галина Сергеевна направилась вприхожую, где висело её пальто… Минуты две спустя возвратилась растерянная: -
Ума не приложу, куда записную книжку подевала… Скорее всего, дома оставила.
Вернусь, выпишу тебе адрес на листок и к следующей службе принесу, ладно?.. Елизавета Николаевна нашла молоток,гвозди; но едва женщины стали примерять, где повеситьикону,входная дверь заскрипела и в прихожей раздались шаги. - Никак твой явился… - с сожалениемпокачала головой Галина Сергеевна. И тут же в комнату вошёл мужчина с густойщетиной на опухшем лице. - Наконец-то… - обратился он к ЕлизаветеНиколаевне. - Я уж думал, ты в своём молельном доме снова до обеда пробудешь…
Дай тридцатку, позарез нужно.-Опять горит? Только вчера зарекался… - В последний раз, клянусь. Хотел у Лёхизанять; да его, как назло, дома нет. Куда он с утра подался?-Поди-ка туда же, куда и ты намылился… Тебе же было сказано: денег у меня нет.-Ладно прибедняться. Забыла, сколько я тебе отпускных принёс? - А сколько из них уже пропил, не помнишь?Хочешь, чтобы мы, как в прошлый месяц, одни сухарики грызли? А ведь у тебя
язва… Здоровье своё изуродуешь, душу погубишь. Каким перед Богом предстанешь,
подумай. - Хватит мне лапшу на уши вешать. Ты моипять с половиной тысяч в момент подхватила, я даже глазом не успел моргнуть…-На водку не дам.-Не твоё дело, на что я свои кровные потрачу. Я же к твоим грошам не лезу!-Да ведь жрать-то ты с меня потребуешь!-Обойдусь… Гони три червонца!-Повторяю, нет у меня денег, я почти всё истратила…-Куда?-А куртку зимнюю тебе купили, а холодильник отремонтировали…-Всё равно ещё много оставалось… - Разговор окончен. Я и так из-за тебягреха на душу много взяла.-Да ты что, мне назло?.. – Виктор подступил к жене и попытался схватить её за
плечо.-Но-но, ты не очень-то руки распускай, - вступилась за подругу Галина Сергеевна.-А тебе чего здесь надо, пошла отсюда!-Совести у тебя нет, ты же Лизе всю жизнь испортил!-Галя, не надо, - посмотрела на подругу Елизавета Николаевна. - Это я ей испортил? – глаза у Викторазагорелись. – Ничего себе заявочки! А не наоборот?!. В девках и спеть, и
сплясать могла… А теперь ни в гости не сходить, ни в кино… Я уж про постель
молчу: пост, видите ли, у неё…-Витя! – Елизавета Николаевна покраснела. - … Платок старушечий на себя напялила… Данастоящие бабы такой причесон наведут и губки накрасят – под ложечкой засосёт,
когда их увидишь! А эта в монашку себя превратила, только молится да молчит… На
фига мне такая баба сдалась!.. Елизавета Николаевна опустила голову. - Не тебе её судить, – ответила ГалинаСергеевна. – Она по заповедям живёт, спасается… А вот тебе от Бога точно
достанется. Эх, и повертишься тогда вьюном, запоёшь соловушкой – только поздно
будет! - Да пошла ты со своими бреднями знаешькуда! Фанатичка, как и она!.. – Он кивнул на жену. – В последний раз спрашиваю,
- обратился он к Елизавете Николаевне, - дашь тридцатку? Или я… -он схватилмолоток, – расшибу твою маляву к едрени фени! И мужчина метнулся по направлению ктабуретке, на которой лежала икона, принесённая женщинами из церкви.-Виктор! – встрепенулась Елизавета Николаевна. - А вот этого не смей! – Галина Сергеевнапреградила ему путь. – Я тебе за это глотку перегрызу!-Чего-о? – протянул мужчина. – А не хочешь, сейчас тебе башку проломлю – вот
этим молотком! - Ну проломи, проломи! – вскрикнула ГалинаСергеевна. - Я за Бога умру, а вот ты на чью радость подыхать будешь?!. - Прекрати! – Елизавета Николаевнабросилась к мужу и выхватила из его руки молоток. – Совсем очумел?!.-Ты мне дашь на чекушку или нет? - С сегодняшнего дня ты от меня неполучишь ни гроша! Хватит! Я сама виновата, довела тебя своими подачками! Да
ведь жалела; думала, опохмелится человек и одумается… А бесы только смеялись
надо мной… Иди вон. Придёшь пьяный – не пущу на порог, так и знай! Будешь в
подъезде ночевать. А начнёшь буянить – позвоню в психушку.-Вон как заговорила! В психушку? Ладно… Виктор кинулся к окну, быстро открыл обеправые створки и встал на подоконник.-Ты в своём уме?! – бросилась к нему Елизавета Николаевна. – Восьмой этаж! Но он, словно пушинку, оттолкнул жену отсебя. Та не удержалась на ногах и упала. - Вот тебе моё последнее слово: сейчас жевозьмёшь молоток и раздолбаешь свою святыню, - мужчина кивнул на икону, лежащую
на табуретке. – Или я прыгаю вниз. И я не шучу. Считаю до трёх. Раз…-Виктор, опомнись! – Елизавета Николаевна поднялась с пола, держась за разбитую
губу.-Два…-Галя, - умоляюще посмотрела она на подругу.-А что я сделаю… Дурень, ты же прямо в ад полетишь, без остановок…-Три… - Виктор сделал шаг вперёд, поскользнулся и… повис, ухватившись за створки
окна. Елизавета Николаевна вскрикнула и закрылалицо руками… Затем с ужасом посмотрела в сторону окна, где кряхтел её супруг и
виднелись лишь его голова и руки.-Галя, сними его… - плаксиво проговорила она.-Чтоб он меня с собой утащил?-Витенька!.. - Руби, ну! – Мужчина громко застонал. –Не могу больше! – Он разжал ладонь и повис на одной руке. – Падаю!.. Мама!.. Елизавета Николаевна схватила молоток ичто есть силы ударила им по иконе. Галина Сергеевна на мгновение оцепенела…
Затем схватила подругу за руку: - Ты… рехнулась!. Ты спятила! – Оназахлебнулась от негодования. Затем посмотрела на икону: в середине её была
широкая вмятина, от которой в разные стороны отходили извилистые трещины… Виктор подтянулся на руках, опёрсяколенкой о подоконник и ввалился в комнату. Поднялся, глянул на икону, затем на
жену и расхохотался:-Вот это монашка!.. Вот это я понимаю!.. А ещё молится по утрам!..ГалинаСергеевна, заподозрив неладное, подошла к окну и глянула вниз:-Строительная люлька… - Она обернулась к Елизавете Николаевне: - Он тебя, дуру,
разыграл!.. Мужчина продолжал хохотать; а ГалинаСергеевна, с ненавистью посмотрев на подругу, перекрестилась на разбитую икону
и пошла в прихожую… Когда входная дверь за ней закрылась, Виктор подошёл к супруге: - Ну, поиграли в святош и ладно. Дайопохмелиться… Он запустил руку в карман её кофты и вынулоттуда кошелёк. Сразу повеселел: - В последний раз, Лизок, поверь… Вот,беру тридцать рублей и ни копейки больше. – Он показал жене купюры и, положив
кошелёк на стол, поцеловал её в щёку. Лицо Елизаветы Николаевны побледнело, губызадрожали… Когда муж вышел из квартиры, она стояла несколько минут, не смея
шелохнуться… Наконец, положила молоток на пол и, пошатнувшись, опустилась на
колени: - Неза себя прошу, Господи, не смею… Пощади раба Твоего Виктора, не вмени ему во
грех его поступок. Ибо это я во всём виновата… крепко виновата… Из её глаз брызнули слёзы: - Пустобрюхая я… на всю жизнь… и скрылаэто от него ещё до свадьбы… Думала, привыкнем друг к другу, тогда легче будет
правду перенести… А после струсила, так и не сказала ему… Теперь понимаю, какой
великий грех на мне. Ведь если бы он женился на другой и у него был сынок или
дочка, он бы не запил! Это он с тоски к рюмке потянулся, я это чувствую! –
Елизавета Николаевна всхлипнула. – Да и прав он, какая я ему жена. Сколько лет
он от меня слова ласкового не слышал, только ругань одну да упрёки… Это я
сердце его каменным сделала. Как-то в мороз он синиц на балконе принялся кормить;
так я на него, как бешеная, заорала – мол, квартиру застудишь… Когда молитву
читала, дверь за собой закрывала; а нужно было, чтобы он слышал… слышал… Может,
слово святое растопило бы его душу… Как же так получилось, что я стала
шарахаться от него, будто от чумы? Ведь мы же с ним венчанные… Прости меня,
Господи, за его душу… А за это… - она посмотрела на разбитую икону, - знаю, нет
мне прощения, я и не молю о нём… Она перевела взгляд на фотографию,висевшую на стене, где они с Виктором, ещё молодые, стояли с букетами цветов и,
обнявшись, улыбались… Перекрестила её, поклонилась… хотела ещё что-то сказать,
но не смогла – душили слёзы… … А Галина Сергеевна, выйдя из подъезда,тут же направилась в сторону храма, в котором они с Елизаветой Николаевной
только что были на Литургии. Губы её тоже дрожали; она почти беспрерывно
шептала: - Господи, виновата я перед Тобой, что неразглядела вовремя богохульницу, что не смогла уберечь икону Твою Святую от
греха кощунства! Отрекаюсь я от этих двух слуг сатаны в человеческом облике и
дел их мерзких! Господи, прости меня, грешную… Недалеко от церкви она увидела всё тех жедвух нищих. Только теперь они сидели возле гаража и раскладывали на газете продукты. Галина Сергеевна подошла к ним и протянулакаждому по монетке.-Благодарствую… - ответил один из них. Другой положил денежку в тряпичныймешочек, в котором Галина Сергеевна разглядела уголок маленькой книжицы с
бардовой обложкой. Женщина продолжила путь… но вдругостановилась: “Кажется, моя записная книжка… Как она к ним попала? Неужели
спёрли?” И она сделала несколько шагов понаправлению к тем же мужикам, сидевшим за углом гаража и потому её не видевшим. - Слушай, откуда у тебя такой красивыйблокнотик? – услышала Галина Сергеевна голос одного из них. И остановилась,
прислушавшись.-Да у этой бабы сегодня из кармана выпал, когда она нам червонцы доставала.-Надо было ей вернуть, нехорошо так…-Ага, чтобы она нас ворьём посчитала? Знаю я, чем подобное заканчивается…-Брось, она женщина добрая, раз подаёт... - Причём не только здесь. Видел я её ивозле Успенского, и у Княгининского… Подаст, отойдёт в сторонку и вот в эту
книжицу записывает, какую сумму всучила. Сейчас покажу… Видишь?.. А в соседней
графе умножает это число на семь…-Для чего? - Писание нужно знать, дурья башка.Господь обещал милостивым воздать седмерицею. Вот она, видать, свой будущий
прибыток и подсчитывает… Галина Сергеевна выскочила из-за углагаража с побагровевшим лицом. - А ну, дай сюда! – Она резко выхватила изруки бородатого мужика свою записную книжку. - Получил своё - и чеши отсюда,
пока хворостиной не погнала!.. Ишь, пристроились – задарма хлеб жевать!.. И она быстро направилась в сторону храма…
Владимир Кузин
Сообщение отредактировал bukwa - Пн, 18.Фев.2013, 7.17 AM |
| |
| |
